Сердце ворона  - Анастасия Логинова

Изображала, впрочем, недолго. Она вдруг набралась смелости и – отчаянно бросилась к спасительной лестнице. Не успела, дорогу ей проворно перегородила Лара. Дана вскрикнула, показывая себя настоящей истеричкой:

– Что ты делаешь? Не подходи!

Лара ее почти не слышала. Мыслями она была далеко, в том счастливом будущем, где не будет этой во всем мешающей девицы. Там, где Александр Наумович зовет ее дочкой, не опасаясь, что несносная Даночка обидится; где он женится на доброй Анне Григорьевне, и у Лары появится все, чего она долгие годы была лишена – любящая семья. И не просто любящая, а состоятельная. Ведь этот американский миллионер, Джейкоб, он без ума от нее! И он сам бросит к ее ногам все возможные земные блага…

– Лара! Остановись, не делай этого… – Лара вздрогнула, услышав окрик Рахманова.

Обернулась на лестницу в полу – да только там никого не было. Голос как будто прозвучал в ее голове. Но еще более Лару удивляла Дана, которая пятилась от нее, как от чумной, покуда не споткнулась и не завалилась спиной на каменное ложе. Боялась она клинка, который Лара сжимала в руке.

Лара не помнила, как взяла его в руки. Не помнила, зачем его взяла. А осознав – зачем – вскрикнула и отбросила его в сторону, как ядовитую змею.

Диковинный ритуальный кинжал не иначе как чудом, угодил точно меж зубцов башенной стены – и тяжело упал вниз, в темноту ночи.

– Даночка… Дана, простите, ради бога… я не знаю, что это было!

Лара на негнущихся от страха ногах бросилась к ней, помогла подняться. Дана, бледная и вялая, не противилась – казалось, она вот-вот лишится чувств. Она даже поблагодарила Лару, совсем не отдавая себе отчета. Лара увидела, что та пришла в себя, лишь когда глаза Даны снова расширились в ужасе. Но нет, она смотрела тогда не на Лару – куда-то мимо ее плеча. А потом выше и выше…

Лара повернула голову очень медленно: сил не осталось на бурные эмоции. И то, что она увидела в темном, усыпанном звездами небе, даже не слишком удивило ее.

Это был дым. Черный, густой, будто отголосок пожара. Щедро перемешанный с серебряной искрой. Лара уже видела этот дым. Однажды – перед тем, как он обрушился на голову мальчишки-вора.

Понимая, что будет дальше, Лара крепче ухватила за руку Дану, и так вцепившуюся в нее мертвой хваткой, а после – за узорчатый край каменного ложа. Лара была готова. Медальон ли был ей помощником, или же просто не осталось сил бояться – она знала, что не отпустит Дану, даже если ее станут резать по живому.

Черный дым словно подслушал ее мысли – невероятно, но он начал рассеиваться. А потом и вовсе уплыл вниз…

– О, Боже мой… ты видела это? Ты видела? – всхлипнула рядом Дана.

Глупая, она думает, все закончилось.

Когда дым тяжелой тучей повис над башней во второй раз, Лара заметила его не сразу. Она его видела – но все ее внимание было сосредоточенно теперь на том самом кинжале, который она собственной рукой выбросила за стену башни. Кинжал медленно и неотвратимо поднимался снизу, будто его подталкивали потоки воздуха, поднимался – покуда не застыл на уровне глаз обеих девушек.

Он медленно и плавно покачивался в черно-серебряном дыму, будто на волнах. Будто был живым существом и решал, на кого из двоих обрушить свою мощь.

Но Лара знала, кого он выберет. Не ее – Дану.

Кинжал провернулся вокруг своей оси медленно, ловя начищенными гранями отблески полной луны и, словно выпущенная стрела, – полетел.

За миг до этого Лара толкнула подругу в сторону. Она не рисковала собой – знала, что кого-кого, но ее он не ранит. Ни за что! Кинжал и впрямь на полпути вдруг замедлил свой ход, дернулся в сторону, ослабел… и вошел в Ларину плоть как будто на излете.

Лара не носила корсетов, к сожалению. Несмотря на все упреки мамы-Юли.

* * *

Лезвие лишь царапнуло. Так Лара думала, по крайней мере, потому как даже боль была не особенно сильной. Только слабость накатила такая, что Лару буквально придавило к каменной плите алтаря. Лара пыталась подняться на ноги, опиралась на холодный камень – но руки дрожали и скользили, размазывая по витиеватым символам ее собственную кровь.

Лара сама себе не поверила, когда почувствовала все же, что стоит на ногах… Впрочем нет, она не стояла. Больше висела на плече Даночки – той самой Даночки, которая недавно еще грозилась Лару убить. Теперь она, хрупкая и нежная, сжав зубы, тащила Лару на себе прочь с крыши. Лара не знала куда. И не интересовалась этим. Сознание то гасло, то яркими огненными вспышками возвращалось, и тогда она видела то Дану, то Джейкоба. Совсем не видела Дмитрия Михайловича, и даже не слышала его голос – от этого было горше всего.

Не Дмитрий – Джейкоб в какой-то момент подхватил ее на руки. Именно он твердил ей, что все будет хорошо и упрекал, что одна пошла в башню.

Джейкоб уложил ее на спину прямо на ковер в комнате. Не позволил сложиться пополам, когда это виделось единственным способом облегчить боль. Однако Джейкоб положил теплую ладонь Ларе на лоб – и это как будто чуточку помогло. Теперь уж она ясно видела его лицо.

– Сейчас-сейчас… – шептал он, развязывая шнуровку ее платья, – сейчас станет легче.

А потом его лицо вытянулось, будто он тоже увидел черный дым за плечом Лары.

– Что это… откуда это у вас, Лара?

Не сразу она поняла, в чем дело. Джейкоб глядел на медальон с ласточкой на ее груди. А в следующий миг попытался его коснуться.

– Нет! – Лара вскрикнула, собрала оставшиеся силы и оттолкнула его руку. – Не троньте…

Конечно, силы были не равны. Лара даже не смогла второй раз отнять руку от пола… однако больше попыток коснуться украшения Джейкоб не сделал.

Промешкав лишь мгновение, он все-таки справился со шнуровкой. Грубо разодрал промокшую от крови сорочку и, снова помедлив, накрыл ладонью рану под самыми ребрами.

Вот тогда-то Лара почувствовала боль. Такую боль, что закричала в голос, забыв собственное имя… и так же внезапно эта боль отступила.

С полминуты Лара часто и глубоко дышала, шарила ладонями по ковру и ждала с ужасом, что боль вернется. Но нет. Она чувствовала себя совершенно здоровой. Осознав это, в панике начала искать рану на своем животе. Пальцы скользили в липкой крови – но кожа под ними была совершенно гладкой и ровной. Даже шрама не осталось.

– Что вы сделали, Джейкоб? – спросила Лара без паники. Кажется, она перестала удивляться чему бы то ни было. – Джейкоб…

Он не отвечал. Лара только сейчас заметила, как бледно его лицо, и как синюшны губы. А потом Джейкоб медленно опустился на пол рядом, тоже на спину. Со стоном закрыл глаза. Белая сорочка на его животе за считанные мгновения насквозь промокла от темной густой крови.

В ту ночь по Лариной милости всполошился весь дом. Слуги помогли перенести Джейкоба в спальную, сама Лара безуспешно пыталась унять его кровь (его ли?) – да, слава богу, скоро явился доктор. А после они с Даной сидели подле кровати больного.